Александр Проханов – один из самых радикальных
противников нынешнего строя. Как он сам
признается, почти после каждого номера газеты
«Завтра» приходится давать объяснения прокурору,
отбиваться от уголовных обвинений. «Мы
непрерывно судимся, тратим колоссальное
количество материальных и психических ресурсов
в борьбе в режимом». В советское время Проханов
был известен как автор многих литературных
произведений и киносценариев, рассказывающих о
«красной империи». Вот что он поведал корр.«С».
– Через некоторое время мне будет 60
лет. Все свою сознательную жизнь я прожил в
Москве. Считаю себя московским интеллигентом. В
годы юношеских метаний я бредил космосом,
ракетами. Закончил авиационный институт, стал
инженером. Потом мне стало казаться, что жизнь
одинокого художника является единственно
возможной и достойной, поэтому стал писателем-романистом.
Я никогда не был ангажированным писателем, не
состоял в партии, всегда старался быть
самостоятельным. Но моя самостоятельность вовсе
не значила конфронтации с властями.
Я объехал все горячие точки мира,
побывал на локальных войнах, 19 раз был на
афганской войне! Увиденное пытался оформить,
описать. Я создал целую литературную сюиту
советской геополитики. Образ «красной империи»
меня всегда пленял. Недаром мои противники
называли меня то «соловьем Генерального Штаба»,
то «русским Киплингом». Но когда все это
обрушилось, когда пополз горбачевский оползень,
я был вынужден уйти в политику. Мне принадлежала
серия антиперестроечных статей, изданных под
общим названием «Заметки консерватора». Уже при
Горбачеве я был консерватором и
антиперестроечником. После 1991 года возглавил
газету «День» и стал радикальным оппозиционером.
В 1993 году «День» был расстрелян вместе с
парламентом, его уничтожили. Мы были вынуждены
уйти в подполье. Потом приступили к изданию новой
газеты «Завтра».
ДЫХАНИЕ
СМЕРТИ
Никогда не думал о гибели
Советского Союза. Мне казалось, СССР – огромная
мировая данность и все негативные аспекты
советской жизни прощаются тем, что сохраняется
главное – целостность огромного пространства. Я
почувствовал дыхание смерти в Афганистане. Тогда
советскую армию стали уничтожать не душманы со
своими гранатометами, а горбачевские средства
массовой информации. Энергетику воюющей армии
истребляли в Москве. Когда я понял, что основной
враг в тылу, мне сделалось страшно. Потом был
Чернобыль. В это время я писал роман, где
метафорой являлось строительство атомной
станции – она являлась олицетворением будущего
советского государства. Прообразом была
Калининская АЭС. Когда я узнал о трагедии
Чернобыля, бросил все и поехал туда. Оказался там
на седьмой день. Получил двойную дозу радиации.
Вместе с солдатиками участвовал в дезактивации 3-го
блока, усыпанного кусками графита и урана.
Пережив катастрофу, я понял: беда закралась в
самую сердцевину нашего общества, и вскоре
произойдет самое страшное.
ГОРБАЧЕВ
И ЕЛЬЦИН
Советская страна погибла не потому,
что пришел Горбачев, она погибла уже при Брежневе.
Социум не развивался. У нас не было теоретиков. В
их качестве выступали загнанные в партийные
школы марксисты-догматики. Затем их сменили
ученые, изучавшие не советское, а западное
общество, пытавшиеся сделанные там открытия
претворить в жизнь у нас. Горбачев был последним
пилотом падающего самолета, название которому –
Советский Союз. Он не знал устройства самолета,
нажимал не на те кнопки и не туда тянул руль.
Поэтому самолет разбился.
Ельцин вылез на конфронтации с
Горбачевым. Их спор не носил теоретического
характера, хотя на первых порах они оба много
говорили именно о различиях в ведении
перестроечного процесса. Ельцину казалось:
реформы двигаются не в, ту сторону. Он критиковал
с «левых» позиций, говорил, что в изменениях мало
социалистичности. Его антигорбачевские речи
были просоветскими. Горбачев за это выкинул
Ельцина. Тот начал метаться, искать себя. На
первых порах он даже примыкал к объединенному
фронту трудящихся – «левой» марксистской
организации. Гораздо позже его подобрала
продемократическая межрегиональная группа.
Ельцин всегда был человеком с властным
инстинктом. Этот инстинкт давил в нем все
остальное – мораль, корпоративную этику. Власть
– как высшая ценность, Это напоминает животный
инстинкт самца. Эти свойства были изучены и
оформлены. Над ним работали люди из западных
спецслужб, «Рэнд корпорейшн». Была разработана
теория параллельного центра. Вначале –
отслаивание Ельцина от Горбачева, создание
другого полюса власти, альтернативного союзному.
Затем была разработана модель перехвата власти у
Горбачева – одна из форм разрушения СССР.
Делалось все, чтобы у Горбачева исчезли
политический и конституционный плацдармы. Это
было сделано в Беловежской Пуще. Ельцин оказался
владельцем России. Но кем необходимо быть, чтобы,
разрушая СССР, отказаться от крупнейших в мире
месторождений в Каспии! Эти месторождения
позволили бы народу безбедно существовать в XXI
веке. С кем сравнить Ельцина? С Петром I? Со
Столыпиным? По-моему, он пигмей, бактерия. Как
можно было отдать Узбекистану крупнейшие в мире
месторождения золота, разрабатываемые Советским
Союзом в Навои? Ни один правитель традиционно
русского типа так бы не поступил. Он отказался от
урановых рудников Казахстана, от ракетных и
ядерных полигонов. Мы имеем дело с болезнью, где
нет ничего осмысленного. Ельцин несет в себе
распад – благодаря этому он хочет уцелеть.
КАТАСТРОФА
ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Многое, что привело к распаду
Советского Союза, ныне мы видим в России. Та же
либеральная модель. Вот Березовский как-то
заявил: «Если политический строй не обеспечивает
рыночную экономику, то он должен быть сменен».
Если расшифровать, получается: что не
вписывается в рынок – уничтожается. Например,
русский Север. С точки зрения рынка, он
нерентабелен. Примерно треть населения страны,
живущая в этих местах, должна исчезнуть. Рынок
России – это «черномырдинская труба» и еще
несколько сырьевых отраслей. Вот Гайдар.
Казалось бы, очень смешной, какой-то целлулоидный,
похожий на Чипполино, но он кровавый человек,
страшнее чумы. Потому что он – рыночник и для
него люди -ничто. Те районы, которые
нерентабельны, должны умереть, пускай там едят
друг друга, ему плевать. Он даже туда полевую
кухню не выкатит, чтобы люди вместо дохлых собак
и ворон ели что-нибудь хорошее. Вот он такой
Чипполино с налитыми кровью глазами... Ельцин
никогда не создаст государства, о котором сейчас
лепечет. Государство строится не в час и не в год,
и там, где были институты страны, армия, КГБ,–
теперь огромная яма помойки с червями и глистами,
съедающими остатки. Прежде чем строить новое
государство, эту яму нужно залить карбидом,
очистить ее.
Москва–Саранск |
